Ingrid Janssen

Ингрид с внезапно появившимся спокойствием в глазах наблюдала, как красно-желтые языки пламени поглощают кусок пергамента. Письма она никогда не хранила, предпочитала оставлять все воспоминания в голове, а не на бумаге. Тем более, письма от некоторых людей хранить было не то, что не благоразумно, но даже опасно. Даже несмотря на то, что подписаны они были другим именем. И, наверное, сказывалось нежелание самого зельевара открывать завесу своей личной жизни; надо е было оставить почву для слухов, которым фигура этой женщины была окутана столь же плотно, насколько бывает физически окутана многочисленными шалями какая-нибудь престарелая старушенция.
После того, как Ингрид смахнула остатки пепла в мусорную корзину, спокойствие сменилось прежней нервозностью и тревогой. В последнее время эти чувства некогда не покидали Йансен, отличающуюся обычно стойким хладнокровием и титаническим спокойствием. Но раньше никогда не случалось ничего такого, что могло бы напугать Ингрид. Сейчас же в мире все шло наперекосяк: этот вирус с его пугающими масштабами, невозможность найти его причины и источник, отсутствие хоть какой-нибудь идеи о том, что можно сделать, чтобы хотя бы предотвратить его распространение. Не говоря уже о том, как вернуть волшебникам их способности. Неужели это конец волшебной цивилизации? Неужели все станут обыкновенными магглами. Вот она, расплата за гордыню, за мысли о превосходстве и совершенстве.
Письмо Уайта о встрече сделало мысли Йансен беспорядочными - она не знала, чего ждать от этой встречи. Раньше бы ее обуяло спокойствие и даже радость но теперь... Теперь все было сложнее. Теперь было без пяти минут до осуждения. И без трех минут до отчаяния. Что выяснили эти малолетние стажерки Юджина? О чем нашептали главе аврората, стараясь подлизаться к нему и показать себя в лучшем свете перед начальником? Весь женский состав арората моложе тридцати лет Ингрид тихо ненавидела, сейчас эти девицы, сующие свой нос куда не надо, будили в зельеваре откровенное раздражение. И не только по тому, что их глупые умы могли догадаться обвинить Йансен в совершении покушения на больных. В конце концов, это Ингрид создала антидот за считанные минуты и спасла несколько десятков жизней! Неужели, если бы она хотела их всех уничтожить, она бы не смогла сотворить зелье получше, которое бы наверняка их убило, при этом не вызвав подозрения относительно самой Ингрид? Бросьте, дети, эта женщина не настолько глупа, чтобы совершать такие дела. Не глупа, но напугана. А страх, как известно, обладает талантом порождать глупости.
Дождавшись окончания обхода и всеобщей паники, Ингрид, стараясь быть незамеченной, вышла из больницы. В последнее время Мунго стало местом ночлега Йансен, но сегодня она, скорее всего, вернется в Пил. Если, конечно, Уайт не решит ее арестовать прямо в Косом переулке. Нет, она ему отчасти доверяла и слабо представляла, что он вот так может ее подставить (вообще, она надеялась на то, что Юджин решил ее предупредить о том, что ей грозит опасность), но тщеславие главы Аврората не могло никуда деться - вдруг эти бестолковые работники Министерства захотят сделать из зельевара пушечное мясо и закрыть дело о распространении вируса, дабы не вызывать беспокойство в народных массах? Я уже не знаю, что думать.
В назначенное время волшебница появилась в переулке - опаздывать Йансен не любила никогда. Выбрав небольшой, темный закоулок, главный зельевар Святого Мунго стала дожидаться, так сказать, своей судьбы.  В том плане, что ей казалось, что сегодняшний разговор решит все.

Ingrid Janssen

Фигуру в темной мантии - этот неприметный силуэт в дальнем углу -  Ингрид заметила еще на входе. Но виду не подала. Если человек хочет быть незамеченным и сделать впоследствии красивый выход, то зачем обламывать его своими внимательностью и зоркостью? Ранний приход Уайта, надо сказать, сыграл на руку самой Йансен, которая как известно прибывала в весьма сомнительно спокойном состоянии духа. Теперь же у нее был тот зритель, на которого надо было работать, ради которого надо было играть, показывать привычное лицо, привычное поведение. Даже несмотря на то, что не знаешь чего ждать.
Когда Юджин подсел за ее столик, находившийся в не менее укромном уголке, чем дислокация аврора, Ингрид едва на него взглянула.  Сперва ей хотелось съязвить ему, потом довольно сухо поздороваться, потом - устало взглянуть, но ни первого, ни второго и уж тем более третьего зельевар не стала делать, предпочитая уткнуться в меню и выбрать себе что-нибудь - лишь бы на столе стояло.
- Если с самого утра кто-нибудь с настойчивостью влезает в твое личное пространство, то ни сам день, ни его вечер нельзя назвать добрым, - сдержанно проговорила Ингрид, не сводя глаз со страницы меню, которую перечитала раза три точно. - Здравствуй, Н. А.  - С уже явным сарказмом произнесла женщина последнюю фразу.
Все, что пыталась сделать Ингрид - это отгадать линию поведения Юджина, чтобы узнать чего ради он пригласил ее после громких событий минующего дня. Попытаться представить в какой роли кто находится и кто в какую пьесу играет: доблестный спаситель и жертва, представитель закона и преступник, любовники-единомышленники...кто? Но на аврора ирландка до сих пор не глядела.
- Diablo. - Усмехнулась Ингрид, припоминая, что каждый раз, стоит Юджину сморозить подобную чепуху, она называет его так. Она вообще любила повторять ему это слово на ухо, искренне считая, что этот мужчина с крючковатым носом и жалостливым видом щенка таковым и является. - Будешь кормить этими лакомствами своих малолетних стажерок, - в сменившемся тоне зельевара можно было прочувствовать холод. -  А я буду крепкий кофе с ромом и отбивную из телятины... - и тут она подняла глаза на Юджина и практически шепотом произнесла окончание фразы, - с кровью. Я чувствую, как во мне просыпается животное.  - Все тем же тоном, но добавив нотки угрозы.
Нервозность как рукой сняло. Притворные властность и уравновешенность с оттенками холодности стали настоящими, что позволило Ингрид расслабить плечи и откинуться на спинку деревянного стула. О да, отсюда вид на мужчину, держащего в руках стакан с виски, был куда лучше. Йансен даже позволила себе слабую улыбку в его сторону, выражающую искреннюю радость от встречи. Но эта секундная слабость была тут же подавлена напористой речью Юджина. Да, она прекрасно понимала, в каком положении она находится - даже больше, чем он себе представлял. И ее откровенно раздражал тот факт, что Уайт, будь он трижды главой аврората - да хоть самим Министром! - был неуверен в непричастности Ингрид в столь мерзком деле. Да, Йансен никогда не была ангелом, и Уайт это прекрасно знал, но... столь неуместная шалость неведомого врага, целей которого никто не мог вычислить - по крайней мере строго логичных - выглядела до того нелепым, если думать об Ингрид, что ее вся эта ситуация, мягко говоря, оскорбляла. С другой стороны, откуда Юджин мог знать, что у нее нет определенных целей и выгоды в убийстве несчастных?
После небольшой паузы Ингрид, вместо того, чтобы тут же ответить, достала из кармана мантии портсигар, вынула сигарету, сжала ее между сухих тонких губ и при помощи палочки подожгла ее кончик. Официантка в это время принесла заказанный зельеваром кофе с ромом и с безропотным молчанием удалилась, видимо, за отбивной.
- Значит, сыщик и преступник? - Буравя холодным взглядом Уайта строгим тоном начала ирландка.  - Хорошо, давай поиграем. Итак, - глубокая затяжка, после чего последовали клубы дыма в сторону. - Обход с раздачей лекарств бывает каждые утро, обед и вечер. Утренний обход производится в семь часов. Отравление было произведено во время утреннего обхода. И да, пострадали только пациенты,  страдающие СМУМС. А теперь перейдем к самому главному. - Йансен стряхнула пепел с кончика сигареты и сделала небольшой глоток кофе с ромом. - Всем пациентам, у которых обнаружен Синдром Мгновенной Утраты Магических Способностей, лекарства готовлю я. И только я. Работы у меня прибавилось, как видишь, да и проблем тоже, -зельевар зло усмехнулась и продолжила. - После того, как зелье было приготовлено, я разлила его по колбам, поместила их на тележку и выкатила из своей лаборатории, так как время уже было без пяти минут семь, а медсестры, раздающей лекарства, не было. Обычно медсестра забирает тележку с лекарствами из моего кабинета, но иногда, если та запаздывает, я просто выкатываю ее из комнаты. Ничего противозаконного я в этом не вижу. Далее медсестра, по идее, развозит лекарства по больным, после чего те, естественно, их принимают. Что касается подмены...дай-ка подумать... - женщина нарочито призадумалась, делая небольшую затяжку, после чего потушила сигарету, наклонилась к Уайту и взглянула на него с внезапно проснувшимися во взгляде кошачьей хитростью и вполне человеческим азартом, - ее можно осуществить по пути из лаборатории в отдел вирусных заболеваний. И сделать это могла либо медсестра, находящаяся под Империусом, либо  кто-то другой, прикинувшийся ею. Либо... - спустилась на полушепот, - это я пыталась убить их всех,  подменилв котелки с лекарством и ядом, тем самым поместив яд в сосуды, где должно быть лекарство.  - Она отстранилась аврора, и во взгляде ирландки вновь появилась холодная злоба, усиленная в этот момент в разы. - А теперь самое главное - антидот я смогла сделать так быстро не по тому, что зелье пахло специфически и обладало особым цветом, а потому что это я его сотворила. Ты ведь это хотел услышать, Юджин?

Ingrid Janssen

Ингрид решила, что себе дороже продолжать колкую дискуссию о молоденьких работницах аврората, поэтому качественно проигнорировала пас Юджина, уткнувшись в чашку с кофе. Странно, но до сего дня она вряд ли когда утруждала себя и главу аврората этими бессмысленными разговорчиками с завуалированным вкусом ревности о его подчиненных, будь в его штате полторы тысячи девчонок с модельной внешностью и введи он в качестве формы мини-юбки и максимально откровенные маечки. Более того, даже мысль об этом была до того оскорбительной и даже унизительной для этой женщины, что любые проявления заглушались с первым еле слышным писком. И так же благополучно забывались, как некое не очень важное событие в жизни. Но сегодня...Мерлин, не день, а сумашествие какое-то чистой воды. Все перевернулось с ног на голову и стало до того абсурдным, что с историей этого дня можно было спокойно ставить водевиль или представления цирка Шапито. Йансен балансировала на грани, что и раздражало зельевара больше всего — она привыкла к стабильности, к комфорту как внешнему, так и к внутреннему и терпеть не могла спонтанные и незапланированные ею самой ситауции. Впрочем, они все же случались — так сказать для опыта, в качестве профилактики,  чтобы впоследствии у нервной системы повился иммунитет и ничто ее не тревожило и не беспокоило пустяковыми делами. Но произошедшее в Мунго не было пустяком, и это было самым пугающим. Совершено покушение на убийство, а не обыденная ситуацию из серии «Пациент сбросился с балкона, врачи не доглядели». В этом случае состоялось бы пару консилиумов, мини-версия разбирательства с привлечением министерских работников, выговор администрации больницы и все — на этом дело бы закрыли и вскоре все вообще забыли бы об эксцессе. Здесь же вряд ли можно было обойтись столь мелкими разбирательствами, и допрос Уайта — это только начало в бесконечно длинной цепочке выяснения мотивов и поимке виноватого.
Тот факт, что глава аврората скопировал ее позу можно было охарактеризовать как послание о том, что Йансен может быть спокойна - они были на ровне, а это значит, что Уайт еще не сделал никаких выводов о причастности Ингрид к преступлению. Что ж, это было большим плюсам для самого зельевара, значит, в случае если он поверит ей - а для того, чтобы к этому грязному делу не причисляли ни ее, ни ее сына, Йансен была готова даже к допросу с сывороткой правды, - Юджин сможет сделать хоть что-то для того, чтобы эту женщину не трогали. По крайней мере, она искренне на это надеялась, хоть и не решилась бы просить о столь пикантном у аврора.
Официантка принесла отбивную Йансен и прощебетала «Приятного аппетита», после чего Ингрид легким жестом руки попросила - хотя нет, лучше будет сказать потребовала, - удалиться с быстротой полета последней модели молнии. Есть уже не хотелось, поэтому блюдо было отодвинуто на край, а сама женщина приблизилась к столу и, оперевшись руками, чуть нагнула голову, при этом глядя прямо в глаза шотландцу с холодным спокойствием.
- Правда двояка.  - Улыбнулась женщина, хотя, по правде сказать, похоже это было больше на оскал. - Ты идиот, Юджин, - слышным только обращаемому шепотом произнесла ирландка, чеканя каждое изреченное ею слово. - Если ты думаешь, что это могла сделать, рискуя всем на свете - работой, домом, репутацией, сыном и свободой наконец. У меня не мотивов вырезать половину больницы и уж точно отсутствуют склонности к геноциду, - скорее прошипела. - Ни одного из тех, для которых я изо дня в день делаю лекарства и пытаюсь изобрести вакцину от СМУМСА я в глаза не видела, в общем они меня интересуют только как заболевшие крайне опасным вирусом, как мои подопытные кролики, официально подогнанные мне для того, чтобы в течении неопределенного времени, пока я пытаюсь сделать антидот, я ставила на них свои пускай безобидные, но опыты. Официально. А антидот был сделан мною лишь потому, что этот кретин - кем бы они ни был - не придумал ничего умнее, чем сотворить простецкий яд, который любой идиот школьного возраста сварит безо всякого труда, дай ему только ингредиенты.
С тем же титаническим спокойствием волшебница полезла в карман мантии дабы достать оттуда пузырек. Сам по себе он был ничем не примечателен, но вот его содержимое было весьма занятно. На четверть пустая, эта скляночка лежала на испещренной  мелкими дорожками морщинок ладони зельевара, которую ирландка протянула сидевшему напротив главе аврората.
- Знаешь, что это? Тот самый яд. В единственном экземпляре, - женщина довольно улыбнулась и с прищуром глянула на мужчину: реакция Юджина на такой вот финт была очень, ну просто оочень интересна Ингрид, которая, кажется, решила поиграть с аврором аки кошка с мышкой. - Был. - И, еле слышно произнеся это слово, зельевар резко одернула руку, ловко открыла пузырек и буквально вылила смертельное содержимое себе в глотку.

Transmission пишет: