Shane Macnair

Шейн сонно потянулась и приоткрыла глаза. Гай находился на работе, поэтому в доме было тихо. Не то, чтобы он постоянно шумел, но сейчас по дому гуляла особая тишина. Одиночество и безлюдность висели молчаливым облаком во всех комнатах, чуть сквозили под дверьми, завороженно наблюдали за каплями, стекающими по стеклу, и шептались между занавесок. Шейн очень  любила такие пробуждения, незамедлительно распласталась поперек всей кровати и начала делать нечто, напоминающее зарядку.  – Так, сегодня 24 августа, пятница… - Ноги наверх, с детства знакомый «велосипед» - … после выходных надо провести инвентаризацию и сделать сентябрьский заказ. Оу, последние выходные лета. – Опустив ноги обратно на кровать, Шейн прикрыла глаза, вслушиваясь в монотонный гул дождя за окном. Еле ощутимый ветерок из приоткрытого окна гладил чуть влажную кожу, и на секунду возникло желание  не покидать пределы спальни.  – И что я потом буду всем говорить? Бар не открылся в пятницу из-за лени хозяйки? Оставлять ребят одних в самую жаркую пору вообще очень нехорошо… - Обняв подушку, девушка подумала, что стоит поговорить с Гаем насчет питомца,  в последнее время ей все чаще приходила мысль о нем, и об отпуске. Вообще Уайт собирается отпустить её мужа на отдых? - Все лето он просидел в Аврорате, уже осень на носу! А, кстати…! – Шейн вспомнила слова Гая о том, что сегодня после работы он заскочит к ней на работу в компании упомянутого Уайта. – Удачно все складывается, там и поговорим. – Воодушевившись, девушка, наконец, покинула ложе и начала собираться на работу. 
- Candel’s, West Bow, Edinburgh! - Как только неприятное ощущение в животе от аппарации исчезло, Шейн откусила кусочек от палочки маршмэллоу и деловито поставила сумку на стойку. – Привет всем, надеюсь, сегодня хорошо поработаем. Посмотрите сколько у нас Каол Ильи осталось, кажется, сегодня придет её любитель.  И лайм, нам нужно срочно сделать заказ на партию лаймов, а то к текиле давать лимон  это … - Шейн поморщила носик и развернулась оглядеть бар. Взгляд тут же выцепил темную фигуру, сидевшую в дальнем углу. – Эй, он опять здесь? – Шепотом спросила хозяйка, чуть кивнув головой в сторону клиента.  – Это уже очень странно, он сидит здесь неделю и я уверена, сидел бы 24/7, если бы бар был круглосуточным! – Но долго обсуждать этот вопрос не было времени, стоило ещё многое сделать для качественной работы, а посетителей становилось больше.
Тем временем входная дверь чуть скрипнула, и на пороге возник глава святого Мунго. Или его призрак. Шейн улыбнулась в ответ, а рука сама потянулась к тумблеру, ибо если мистер Ди и посещал бар, то на гавайские коктейли обычно не разменивался.
- Добрый,  добрый. Не наговаривайте на себя, это все временные трудности, которые скоро улетучатся, потому что мистер Ди найдет способ с ними справиться. Сколько раз вы так приходили, схватившись за голову? Вот-вот, и всегда находили верное решение. Так что, выше нос! – Подбадривающе улыбнувшись, девушка протерла поверхность перед собой и случайно снова бросила взгляд в дальний угол бара, на темную фигуру. – Кхм, мистер Ди… - Заговорщически показав жестом тому приблизиться, Шейн негромко сказала: - Можно вас попросить о небольшой услуге? В углу на пять часов сидит один чудик. Уже неделю сидит, уходит самый последний, приходит самый первый, пьет постоянно, почти ничего не ест, но платит, как полагается. Как хозяйка бара, я не могу его выгнать, неприятностей он не доставляет, но чисто по-человечески… пить целую неделю, не слишком ли? Может быть, как врач, перекинетесь с ним парой словечек, оцените его состояние.. может он уже в алкогольной коме или на её пороге?

Leonard Goodwin

Когда Гудвин решил сменить тактику исчезновения от преследователей, путем смены тихой обстановки на оживленную, он столкнулся с неожиданной ситуацией, а именно с тем, что на него слишком бурно реагировали.  Многим почему-то не нравилось, когда Гудвин залезал на стол или раздевался, когда ему было жарко. Люди кричали на него, бросались гневными тирадами, закрывали детям глаза. Пару раз его даже вышвыривали за двери, как какого-нибудь пса.  Безысходность  – вот что обступило Леонарда со всех сторон. Для него не было места в этом мире, ни на заброшенных холмах, ни в оживленных центрах. Где бы он ни появлялся, везде его находили люди. Они обступали его со всех сторон, делая кольцо из своих тел, корчили гримасы, брызгались слюной, потрясали кулаками и толкали его. Гудвин не мог этого выдержать, он пал. Он лежал перед первой ступенькой социума, в страданиях и собственном отчаянии.  И как только он свернулся в позу эмбриона, они ушли.  Им было больше не интересно унижать его или даже обращать внимания. Он стал невидимкой, а ведь именно к этому он так долго стремился! Теперь, когда он куда-либо заходил, он старался ни с кем не говорить, вряд ли его бормотание заказа бармену можно было счесть за разговор. Он  садился в самый дальний угол, чтобы ненароком  своими действиями не привлечь внимание посетителей и спровоцировать их на беседу. Он даже не снимал своей верхней одежды, чтобы не нарваться на возможные вопросы. Он смотрел на окружающих и старался их копировать.  Обычно на второй или третий день,  хозяева заведения интересовались нужна ли ему помощь, кем он работает, почему он сидит один весь день. Это было сигналом к тому, что пора менять дислокацию. В том баре, который он облюбовал сейчас он сидел уже неделю и, удивительно, но ему никто не задавал вопросов. Бармен, она же хозяйка, как он успел понять, иногда бросала на него пытливые взгляды, но её интерес не заходил за пределы обычного «Все хорошо? Принести ещё что-нибудь?». Она не знала, но он был ей за это благодарен. Теперь чуть-чуть расслабившись, он мог наблюдать за людьми, все ещё испытывая неловкость от взглядов, обращенных на него. Если кто-нибудь проходил мимо его столика, то все нутро Гудвина сжималось до одного маленького сгустка нервов, а после того, как «опасность» миновала, растекалось внутри оболочки на свои места.
Так было и сегодня, до тех пор, пока Леонард не заметил, как чей-то силуэт сначала обернулся в его сторону, а потом встал и подозрительно уверенным шагом двинулся в его сторону. – Чур, меня, чур! Пшел отсюдова, пошел вон! – Леонард вцепился в меню, которое лежало на столике, и изображал жуткую заинтересованность. Силуэт продолжал приближаться.  – Мама Мия, Санта Лючия.. Credo in Deum Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum.. – Видя, исподлобья, как человек достиг уже критической отметки комфортной зоны Гудвина, мученик начал читать молитву и прижался, что есть силы к спинке кресла, а вспотевшими ладонями  закрыл лицо, словно это как-то могло его уберечь. Услышав свое имя, он вздрогнул, словно его ударили кнутом и, обратив свой взор наверх, где должно было быть лицо его палача, обмяк. – Делайте что хотите, присоединяйтесь, не присоединяйтесь, словно вас интересует мое мнение. Оставьте меня в покое, я сделаю вам это зелье, я сделаю вам его ящик, коробку, тонну, я буду делать его всю жизнь, оставьте меня. Вы забрали маму, вы мешаете мне жить, я больше не хочу находиться в темной комнате. – Леонард бормотал эту речь скороговоркой, безжизненно уставившись перед собой, до тех пор, пока не сфокусировался на собеседнике. Лицо его смутно показалось ему знакомым, а от этого ему сделалось ещё неприятней. – Вы кто? – Нахмурившись, Гудвин отодвинулся на дальний угол скамьи и словно невзначай дотянулся до деревянной напольной вешалки.  Лицо мужчины, который стоял перед ним, трансформировалось в мозгу зельевара в юное, мальчишеское. Воображение дорисовало мантию Рейвенкло, и все встало на свои места.  «Доступ разрешен». От сердца чуть отлегло, по крайней мере, Гудвин отцепился от вешалки. – Аааа. Это вы… как там тебя… Да, Дэ… Ди ! – Все ещё осторожно, подозрительно, как затюканный зверек, Леонард  кивнул на другой край стола – своего рода приглашение присоединиться.

Leonard Goodwin

Гудвин все ещё испытывал дискомфорт, когда мужчина сел за его стол. Ничего хорошего это не могло ему сулить, впрочем, пока в его речи не появлялись подозрительные нотки. – Нормально я выгляжу, на прием к министру меня не звали! – Чуть вспыхнув, довольно резко ответил зельевар и обиженно засопел. Разумеется, у него был довольно потрепанный вид, а старая мантия уже требовала если не замены, то хотя бы основательной стирки, но сейчас слыша бесцеремонные слова в свой адрес, Леонард шел от противного.  Он приосанился и с важным видом начал расправлять складки одежды, стараясь пригладить мятые места и очистить грязные. Он даже запустил пятерню в волосы и пригладил их в некое подобие прически. – Времени у вас много я смотрю, делать гражданам замечания по поводу их внешнего вида. У самого-то, вон, белые волосья на рукавах! А у меня их нет! – Вытянув вперед руки, Гудвин торжественно продемонстрировал отсутствие каких-либо органических тканей на одежде. Да и у мистера Ди их не было, но не признавать же его правоту! Победно засмеявшись,  немного пугающим хриплым смехом, странно изгибая пересохшие губы, словно с непривычки, а если подумать, то Гудвин действительно смеялся очень давно,  блондин схватил свой стакан и жадно допил пиво. – Какое тебе дело, что у меня случилось? Что ты выведываешь, пронюхиваешь? А? – Леонард резко подался вперед, на полтуловища над столом, словно хотел прочитать в глазах бывшего сокурсника ответ. – Ходишь тут ходишь, сел, понимаешь, вопросы задаешь… На кого ты работаешь, отвечай! – Грозно спросил Гудвин, для пущего эффекта стукнув кулаком по столу.

Leonard Goodwin

- Сам себе начальник.. – Гудвин плюхнулся обратно на свое сиденье и мечтательно закатил глаза.  Он вспомнил те времена, когда держал свою лавочку в Косом переулке, когда варил в котелках разнообразные снадобья, вставал, когда хотел, ложился, когда хотел, ел, где хотел, одевался во что хотел и не боялся. Страх ему был неведом, напротив, в нем сквозила струнка раздражающей наглости в купе с грубостью: «Что? Меня хотите спросить? Поможет ли это средство от ломоты в суставах? На нем, елки, что написано? Ага, от ломоты в суставах, применять по ложке после еды. Противопоказания – обострённая глупость или отсутствие мозга, так что поставьте на место!»
- Эх, вернуть бы славные денечки! – Гудвин все ещё пребывал в  мыслительной неге, на губах сияла улыбка, даже блеск в глазах появился, да и весь вид его напоминал измученное существо после жестокой битвы которому, наконец, посчастливилось погреться на солнышке. При появлении персонала с напитками, Леонард вернулся на землю, ласково улыбнулся стакану, и, пригубив его, тут же поперхнулся от ещё одной бесцеремонности от этого чудака Ди. – Нет, вы меня точно решили говном облить! – Взвился Гудвин, пропустив мимо всю часть с комплиментами. – Сначала вам не нравится, как я выгляжу, потом вам не нравится, что я делаю, чем занимаюсь, вы утверждаете, что я пьяница. Кто вы вообще такой? Кто вас сюда звал? Не подходите даже ко мне! – Гудвин обвинял сокурсника в невежливости, а сам понимал, что тот прав. Он и не заметил, как слезы показались на глазах, как ладони сами оттирали их со щек, как уныл был его голос. Всхлипнув пару раз и подарив минуту молчания самому себе, Леонард поднял злой взгляд на доктора и резко подскочил, вставая на ноги. – Хорошо вам начальникам указывать на грязную одежду и пороки других. Называешь меня пьяницей? А сам, поди, не чай пьешь! – Гудвин крадучись шел вокруг стола, внезапно позабыв о своем кодексе поведения в общественных местах. – Что ты мне портишь тут место? Я нашел этот бар и меня не трогают, я хочу тут остаться.. – Зельевар снова проникся жалостью к себе, мало того, он вдруг подумал, что надо прогнать Ди из этого бара навсегда. – Раз мы тут приятели, как оказалось, не забирай его у меня! – Гудвин бухнулся на колени, трагично обнимая ногу собеседника вместе ножкой столика. – Они убили маму, а я прятался на холмах. Но Они нашли меня и … - Паника и ужас проступили на лице, обращенном к сидевшему. От напряжения у Гудвина вздулись на лбу вены, а рот исказился в муках и громкий вопль, словно глубоко изнутри, вырвался на свободу.. – ААААААААААааааааа… Они нашли меня…. И…. – Мужчина уже отпустил Ди и теперь качался из стороны в сторону, страдая от бессильной злобы на свою судьбу. – Теперь я прячусь здесь, тут много людей и Они боятся. Но Они наложили заклинание на меня и всегда знают, где я. И все из-за того, что то зелье у меня не получилось. То, адское зелье, что заказали 10 лет назад так и не получается у меня до сих пор! – Умывшись мантией, Леонард глубоко вздохнул и спокойным голосом прошептал: «-Уйди, пожалуйста, тебе это проще сделать.»

Leonard Goodwin

Услышав старую песню знакомого, Леонард поник. Он понял, что слаб выиграть эту битву. Ах, был бы у него его верный котелок, да парочка ингредиентов, вот бы тогда поплясали все эти начальники и преследователи! Но, увы, чего нет того нет. Да и признаться хоть лицо у этого знакомого было не притягательное, но глаза выдавали искреннее желание помочь. Гудвину нестерпимо захотелось на ручки.
- Да! – Он был так потрясен до глубины души, услышав эти слова, что моментально успокоился, придав лицу заинтересованное выражение.  Все что касалось его безопасности или хотя бы намека на неё, вызывало в Гудвине огромную надежду. Ему давно надоело цепляться за соломинки. Если Ди не врет, и действительно может помочь, то Леонард  весь во внимании. – Я хочу, чтобы ты мне помог. Не знаю, почему ты это делаешь. – Что Гудвин мог предложить ему взамен? Практически любое зелье, если его снабдят необходимым.  Но сможет ли его собеседник снять отслеживающее заклинание? Гудвин на самом деле просто с ума сходил от одной мысли, что постоянно является мишенью преследования и от того, что его враги всегда знают, где он. Это словно жить с красной мушкой в середине лба и никогда не знаешь, когда раздастся выстрел. Получив призрачную надежду на избавление от этих цепей, мир Леонарда сузился до цели освободиться. Он сел в позу лотоса на полу, и взгляд его приобрел доселе невиданную четкость и осмысленность.

Eugene White

Пятница для большинства работников является долгожданным и даже священным днем. Пятница дает всем сигнал о том, что скоро можно будет забыть о рабочих проблемах и наслаждаться жизнью. Люди приспособились в течение пяти дней влачить существование рабов или роботов, а за последние два дня недели отрываться за все семь. Так-то оно так, для обывателей. А если ты вдруг занимаешь руководящий пост, то каждый день становится рабочим и ненормированным. Груз ответственности тяготеет над твоей головой и чтобы сон был крепок, приходится самостоятельно все улучшать, проверять, сводить концы и придумывать новые задания для пятидневных волонтеров.  Так как мистер Уайт отличался большой трудоспособностью и занимал ответственный пост, то все семь дней недели для него были равны. Но даже он сегодня с удовольствием пришел в кабинет, с первостепенной задачей максимально продуктивно отработать и завершить намеченные дела до сакральных 18,00. На днях во время ланча было вынесено предложение посетить бар Кендал’c и единогласно утверждено.
В шесть вечера  с минутами мистер Уайт и мистер Макнейр встретились коридорах Аврората и аппарировали  в Эдинбург. Порыв ветра плеснул в лицо Юджину добрую пригоршню воды, едва он успел выйти из телефонной будки.
- Эдинбург слишком непредсказуем в отношении погоды. – Подытожил мужчина, оттираясь  бежевым носом платком.  – Надо предложить Шейн переставить эту будку внутрь бара. Магглам все равно стоит ли она или нет, они пользуются переносными телефонами, а нам, магам, сплошь выгода. – Идти было недалеко и через пару минут господа уже открывали нужную дверь.
- Доброго! – Юджин улыбнулся девушке и оперся локтем на стойку. – Вечер только начинается? Мне как обычно. – В баре пока царила выжидательная атмосфера, народ только подтягивался, а те, кто уже находился здесь, чувствовали себя чуть скованно.  Поддерживая непринужденный разговор, Уайт осматривал посетителей, припоминая их или составляя возможный портрет характера. Очередь дошла до стола в углу, на котором стояли кружки, но клиентов не было. Возможно, Шейн с помощниками были слишком заняты и не успели убрать столик для следующих гостей, но тут взгляд мужчины скользнул вниз и.. – «Раздери меня хвосторогой, Гай, ты посмотри туда. Уж не мистер ли Ди сидит на полу с каким-то странным типом?». Зрелище было столь необычным, что взгляд отвести было невозможно. Юджин выпил молча первую стопку виски, согретого в ладонях и сразу попросил вторую.

Leonard Goodwin

Пожалуй, никто не делал Леонарду таких подарков, как сегодня этот неизвестный.  Ещё неделю назад Гудвин радовался славному бару без любопытствующих хозяев, а сейчас ему обещают жилье, любимую работу и безопасность. – Хаха! Я знал! Это мама и папа нас сегодня привели сюда. – Мужчина вскочил на ноги и крутанулся вокруг своей оси, подхватив мантию, словно подол бального платья.  – Конечно, я согласен! – Очень стремительно забежав за спину своего нового руководителя, Леонард проворно его обнял, даже умудрившись целомудренно чмокнуть в щечку. – У меня будет свой стол  с котелками и шкафы со всем, что мне захочется? И взамен на это  я буду делать те зелья, что вы мне скажите, я правильно понял? – У Гудвина никогда не было начальства, только если так можно назвать профессоров в Хогвартсе, а с ними у него как раз всегда были проблемы.  Он привык самостоятельно планировать свое время и сферу деятельности, но готов был поступиться всем этим, если его избавят от преследовавшего его ужаса. Гудвин от таких радостных перспектив совсем раскраснелся, схватил пиво и постепенно осушил кружку, совсем не обращая внимания на прикованные к ним взгляды окружающих. – Куда надо заселяться? – Деловито подобрав свою котомку, спросил Гудвин, совершенно уверенный в немедленном перемещении на обещанный Авалон.  В этот  момент совсем рядом раздался чужой голос, а обернувшись, Леонард увидел приближающегося к ним мужчину с пристальным взглядом и тонкой усмешкой. – К-к-к-к-кто это? – Словно бумага,  к которой поднесли огонь, сжалась уверенность Гудвина, поникли плечи и в итоге мужчина, бросив сумку в лицо предполагаемого врага, кинулся под стол с диким криком шимпанзе. Проживание в дальних странах научило его многим повадкам животных.

Eugene White

Макнейр определенно не заинтересовался сидящим на полу доктором, а Юджин никак не мог отвести от него взгляд. Ди редко увидишь в ситуации отличной от стандартной, а тут прямо в публичном месте и на полу. Вообще  Уайт был уверен, что вся жизнь этого человека могла бы послужить превосходной иллюстрацией для энциклопедии «Как нужно жить добропорядочно», исключая парочку фактов из биографии.
- Что за тема про бедолагу и «скорую»? – Зацепив краем уха фразу, Юджин повернул голову к собеседнику, как раз для того, чтобы лицезреть успешную попытку поцелуя. – Понятно! Ладно, пойду поздороваюсь с ним, тем более он как-то слишком пристально на меня смотрит. Конечно, меня уже никто не слушает! – По-доброму хмыкнув, Юджин взял свой тумблер и оставил эту парочку друг другу. Вообще удивительно, как эти двое сошлись и остепенились, но Уайт был жутко рад за них.
Пока аврор преодолевал небольшое расстояние между барной стойкой и столиком, стоявшим в укромном и тихом углу бара, он стал свидетелем ещё одной сцены поцелуя, а именно непонятного аборигена и доктора Ди. – Я знал! Вот почему он в разводе! Но почему вокруг меня все целуются, я сегодня вместо Купидона? – На всякий случай, оглядевшись вокруг в поисках голубков, Юджин приветливо кивнул головой ещё раз.
-Добрый ве.. –  Уайт, разумеется, легко поймал сумку одной рукой и не расплескал виски во второй. – Вечер. – Мужчина чуть нагнулся, с укоризной глядя на забившегося под стол джентльмена. – Ну и вкус у него. – Что вы, что вы, не беспокойтесь. – Юджин выпрямился и расплылся в улыбке, может быть, чуть более широкой от своих мыслей.
- У вас столько новостей! – Уайт сел на стул, предварительно чуть отодвинув его от стола. Как-то двусмысленно со стороны выглядела бы  картина с каким-то мужиком под столом, между его ног. А начальник Аврората не хотел таких вестей читать в газетах.  – Угу, зелье и результаты. – Он пробормотал, сразу составляя в уме тезисный план. – Леонард Гудвин. Гудвин. Тот безумный, но гениальный зельевар, чей магазин очень красочно сгорел лет 10 назад? – Выслушав монолог врача, Уайт даже еле слышно присвистнул.  – Вот это я понимаю информационный поток! А  если серьезно то, что мы имеем?  Имеем мы мистера Гудвина, который исчез 10 лет назад после пожара. Вы его нашли каким-то чудом, но его преследуют. В нашей стране только уполномоченные органы могут накладывать отслеживающие заклинания, поэтому, разумеется, я помогу вам. Но взяв его на работу, вы берете на себя ответственность. Если с этим все в порядке, то давайте попробуем освободить его прямо сейчас. – Эй, мистер Гудвин! – Юджин постучал по столу. – Может, присоединитесь к нам? – Абориген, кажется, притих и почувствовал, что ему хотят помочь. Он выбрался из своего укрытия и робко, даже стеснительно, присел на лавку. – Чудесно! Мистер Гудвин, я сейчас достану палочку и направлю её на вас. Это необходимо, чтобы подействовало  мое заклинание. Вы практически ничего не почувствуете, но все воспоминания станут нам видны. Не бойтесь, я вам помогу. – Тепло улыбнувшись, Уайт произнес длинное заклинание и из кончика палочки появился туман молочного цвета. Его становилось все больше и больше, он стал распределяться и трансформироваться в картины из жизни Леонарда, словно объёмные колдографии.  Заодно стало возможным посмотреть, как жил абориген и удостовериться, что он не является преступником. Некоторые сцены были жуткими, другие полные отчаяния, за третьи перед Гудвином просто было стыдно, но некоторые были просто чудовищными. Уайт краем глаза замечал реакцию мужчины, его вжатую шею, его отрывистые движения, теперь Юджину стало очевидно почему так.  Между всеми отрывками проходила плотная нить – само отслеживающее заклинание, которое как ниточка с бусинками уходила в прошлое. Долго это не продлилось, заклинание было наложено всего год назад. Юджин прошептал ещё одно заклинание, и нить оборвалась, однако аврор поспешил схватить конец начала и приложить к противоположному. –  Таким образом, тот, кто наложил это заклинание придет сюда. Вы, мистер Гудвин, внимательно смотрите на всех людей в баре, возможно, вы вспомните кого-нибудь или чей-нибудь голос покажется вам знакомым.

Eugene White

Дело было сделано, оставалось только ждать. Уайт пригубил свой напиток, чуть прокатив виски по языку для лучшего раскрытия вкуса, осознавая, что над столом возникла неловкая пауза.  В компании незнакомого ему человека, как-то неловко звучал бы элементарный вопрос «Как дела?». Бросив молящий взгляд в сторону барной стойки, у Юджина пропала надежда, что  требуется его вмешательство во что-нибудь.
- Мистер Гудвин, значит, вы теперь главный зельевар св. Мунго. Примите мои самые искренние поздравления, это удача, как мне кажется. – Так мило беседуя на отвлеченные темы и соревнуясь в словесных реверансах друг другу, Леонард оказался достойным соперником, мужчины дождались внезапного появления консультанта по вопросам внешней безопасности в Министерстве Магии США, а именно Джошуа Бернштайна! Вид у него, правда, был неважный и всклоченный.
- Мистер Берррррр…римор! – Уайт так обалдел от появления американца, что на секунду растерял свой профессионализм. Чуть было сорвавшееся имя с языка вполне могло навлечь беду на мужчину, кто знает, почему он говорит слова «немедленно» и «без свидетелей» раньше, чем задает вопрос «Вы помните меня?».
-Да, конечно. – За кого он его принимает?
Но тут внезапно доктор Ди сказал нечто такое, от чего у Юджина снова упала челюсть. Американский госслужащий ищет встречи с начальником британских структур, оказываясь в магическом баре, не обладая магией. Именно то, что надо для тихого вечера пятницы в компании друга.
- Если вы хотели поговорить о  недуге, то не лучше ли это сделать в компании с врачом? Как раз он здесь и наверняка будет очень заинтересован вашим рассказом. Этот джентльмен, мистер Гудвин, познакомьтесь. Буквально сегодня мне стало известно, что он теперь главный зельевар больницы св. Мунго, в которой главенствует уже вами известный доктор Ди. Я полагаю, они теперь связаны. Если ваш рассказ затрагивает темы, не касающиеся медицинских тематик, то я с радостью проследую с вами к соседнему столику… с вашего позволения, джентльмены. – Юджин говорил, словно воспитательница в детском саду, доброжелательно рассказывая возможные варианты справедливого разделения игрушки. – Конфиденциальность, почище министерской,  я вам гарантирую в любом месте этого бара.

Leonard Goodwin

Что-то было странное в голосе чужака – под его воздействием Леонарду захотелось вылезти из-под стола, мало того, он безропотно кивнул в знак согласия, что его личная жизнь станет достоянием гласности. Только глаза, где-то глубоко под вуалью мягкой заботы и помощи, мелькали дьявольские черти, и это заставляло Гудвина сидеть смирно.
- К-к-к-как сюда придет? – Только и смог проблеять новоиспеченный работник больницы. Холодный пот мгновенно появился между лопаток, а когда Хозяин сказал приглядываться и прислушиваться, то Леонард скрутился шариком на скамейке и очень подозрительно щурил на всех глазом.
В баре становилось все больше и больше людей, они приходили по одному, по двое, занимали места у барной стойки, объединялись группками и перекочевывали в глубину зала за столики. Вот и какой-то сумасшедший пришел, поискал взглядом знакомых и.. направился к их столику. Оказывается, этот мистер Беримор был другом и Доктора, и Хозяина. Леонард сначала сильно напрягся – вдруг это его мучитель? Но голос совершенно другой, да еще и с американским акцентом. Он моментально стал не интересным, хотя двое его собеседников проявляли к нему не дюжий интерес. Доктор вон весь разволновался, почти заикается, а Хозяин подошел к владелице бара, что-то нашептал ей на ухо и получил взамен подсвечник. Он был водружен в центр стола, над ним прошептали заклинание и вокруг словно появилась невидимая сфера. Гудвин крутил головой, пытаясь хоть одним глазком её увидеть или потрогать хоть одним пальчиком. Со стороны, это должно было выглядеть забавно, хорошо, что подсвечник еще рассекал внимание посетителей.

Eugene White

Как только Бернштайн начал свою повесть, Юджин распрощался с надеждой на тихий, мирный вечер. Узнать, что американские проныры смогли заполучить образец крови с недавней конференции, стало потрясением для начальника Аврората, который лично обеспечивал безопасность этого мероприятия. Разумеется, основной задачей, поставленной Министром Магии была абсолютная секретность и защищенность членов собрания, но хищение образца крови подопытного могло расцениваться, как утечка информации. А он, Юджин Уиллиам Уайт, должны был предотвратить её на 146 процентов! Значит, он не справился со своей работой, придется отвечать, ведь наверняка полетят головы.  Махнув еще один стакан виски, который он предусмотрительно захватил, пока им устанавливали рассеивающие внимание чары, Уайт отметил, что у него запылали щеки.  Что аврора больше беспокоило в данный момент?  Одним мигом подорванная безукоризненная репутация? Необходимость срочно прикрывать тылы? В мыслях Уайт уже распрощался со своим удобным креслом и миссис Тарт. Захотелось даже, как в юности, убежать в чащу леса и высвободить агрессию через анимагическую форму на ни в чем неповинные деревья. Уайт никогда не расстраивался, когда у него что-то не получалось, его бесило это. Но сейчас,  он уже далеко не подросток с кипящей головой, от него ожидают зрелых решений, даже в тех ситуациях, в которых он оплошал. Вот и Бернштайн не думал останавливаться, он продолжал свою песнь, словно желая ввергнуть устоявшийся, традиционный мир Британии в хаос. Магическая армия из живых мертвецов! Да, Америка любила зрелищность и широкий размах. На лбу у Юджина выступили капельки холодного пота, а брови уже и не думали опускаться на свое место от удивления.
- Извините, господа… - Уайт встал из-за стола и сделал шаг в сторону от стола, высунувшись частично из магической сферы. – Шейн, милая, бутылочку нам, будь добра!
Вернувшись на свой стул, он в растерянности посмотрел на мистера Ди.
Как ловко этот американец нашел создателя вакцины и человека, пропустившего  её сквозь пальцы, в одном месте, за одним столом!
- Нам определенно надо применить самые решительные меры. Но не пороть горячку, а все взвесить.  Простой нотой в их адрес мы вряд ли удовлетворимся, после такого американцам не стоит доверять. О, простите.. – Кивок в сторону Бернштайна. – не всем во всяком случае. Придется обнародовать кражу и обратиться в Верховный Магический Трибунал. Они могут запретить американцем использовать вакцину, но это не будет означать, что они забудут её формулу и не продолжат свои дела на более высоком уровне секретности. Мне кажется, вам, мистер Ди, будет полезно найти антидот своему изобретению. Тем более, что у вас в рукаве есть козырь – мистер Гудвин. И, разумеется, нам нужно об этом оповестить Министра. Но не сейчас, а когда у нас будут минимальные наработки выхода из сложившейся ситуации.
Мистер Бернштайн, вы понимаете, что  американская сторона в любом случае будет искать крота и, если докопается до вас, то вам нечего будет противопоставить, вы лишены магии. Вы думали над этим вариантом, у вас есть мысли по поводу личной безопасности? Где вы собираетесь быть сегодня, завтра? Что будете делать, когда запустится вся эта машина? Мы можем взять вас под свое крыло, защита свидетелей в Британии работает не менее эффективно, чем в Штатах.
Снова виски.

Eugene White

Юджин уже сам понял принцип действия зелья, однако беспристрастные слова доктора звучали как стук молотка. Кто бы мог предположить, что наступит такой день, когда рожденные ползать смогут летать? Не в обиду магглам.
Однако если вдуматься, то американцы не такие уж и сумасшедшие, просто более падкие на яркую обертку. Если предложить осужденному на пожизненный срок заключенному прожить месяц с магией или похоронить себя в камере, угадайте, что он выберет?   Да что уж там скрывать, найдется много чудиков, которые  согласятся на подобный обмен. Все это смахивало на продажу души дьяволу или на новый вид наркомании.
До сих пор магия скрывалась от магглов, созданы специальные группы, которые не позволяют магглам узнать о ней. И  тут с легкой руки американцев все эти достижения, причины, основания были выброшены в урну. Они решили, что создадут магическую армию и будь, что будет с миллионами неподготовленных умов. Начнется апокалипсис.  Изумление сменится непониманием, затем страхом, который выплеснется в геноцид.
- Согласен. Вам нужно прекратить пользоваться магией. Вы же не считаете фразу «живи быстро, умри молодым» своим кредо? – Юджин смотрел на Бернштайна таким спокойным взглядом, словно дискуссия вокруг чайного сервиза развилась.  – Пожалуй, я бы выделил вам провожатого до места вашего ночлега, надеюсь, вы не сочтете это навязчивостью. – Тут Юджин задумался насчет провожатого. Он мог бы сходить сам,  но количество виски в организме опровергало эту теорию. Глядя на ворковавшего Макнейра, идея отправить его рассыпалась на кусочки. Да и обещал он ему мирный вечер пятницы, а не рабочие эскорт услуги. – Что ж, остается.. – Юджин запрокинул голову и пару секунд уныло смотрел в потолок, возможно ввергая окружающих в недоумение. – Сейчас приду. – С этими словами Уайт поднялся и выскочил на прохладный, свежий воздух. Никто не знал, что один из его авроров живет вместе с одним полуаврором, и живут они на этаж выше бара.  Ну Шейн знает. – Шейн знает все. – С некоторой ревностью подумалось Юджину, пока он поднимался по лестнице к входной двери.
- Мисс Берроуз. – Уайт чуть кивнул головой и легонько улыбнулся.  Была бы на нем шляпа, он бы её приподнял на манер техасских рейнджеров. – Если вы не заняты.. не будете ли вы столь любезны помочь? Суть проста – у нас есть мистер Х, которого нужно проводить до дома и которого, возможно, попытаются убить.  Нужен тот, кто этого не допустит. Я бы сам этим занялся, но.. – Юджин оперся плечом о косяк двери. - …печень требует алкоголя, а голова безответственности. – Начальник так обескураживающе  и откровенно выглядел, что это определенно должно было подкупить стажера. – Может, когда закончите, тоже спуститесь в бар? – Вечер пятницы, сегодня все должны веселиться.

Eugene White

Вспыхнувшие глаза при слове «работа» явно дали понять Юджину, что девушка согласна. При этой мысли, у него чуть спокойней стало на душе, он даже с толикой благодарности улыбнулся Эхо. Было б очень неловко, если бы она отказалась и захлопнула перед ним дверь. Почему-то Уайта сильно стыдила эта мысль, словно могли вернуться лихие, юношеские года, когда  собственная значимость и личная ступень в обществе никак не могли прийти к согласию. Кстати, полуголый вид сотрудника, Уайта не то, чтобы не смутил, он, кажется, вообще не заметил, что Эхо в полотенце.
- Спасибо, очень ценю. – Юджин повернулся, спускаясь по лестнице, и направляясь обратно в бар. Кажется, он сделал правильный выбор. Для Берроуз это лишний шанс зарекомендовать себя надежным сотрудником, для мистера Бернштайна это добросовестный телохранитель.
- Господа. – Мистер Уайт  взял девушку за локоть и втянул в зону действия волшебных чар, а то она как рыба стоит, и рот молча открывает.  – Мисс Берроуз, стажер Аврората, среди положительных качеств – смелость, понимание поставленных задач, самоотверженность.   – Юджин вежливо чуть кивнул в сторону «бомжа». – Мистер Гудвин, главный зельевар больницы святого Мунго. – Далее жест в сторону худощавого мужчины. - Мистер Ди. Я не знаю, была ли у вас возможность познакомиться.  Глава больницы святого Мунго. И .. -  Юджин повернулся к третьему сидящему мужчине. – Мистер Берримор. Именно его спутницей вы ненадолго станете. – Называть стажеру настоящее имя и должность Бернштайна, аврор не видел необходимости.
- Что ж, спасибо большое за оперативную информацию. То, что вы сегодня нам рассказали – бесценно. А для всего остального есть мастеркард – Юджин протянул руку для крепкого рукопожатия.  – Я надеюсь услышать от вас хорошие новости в следующий раз. – Аврор улыбнулся и, повернувшись к Эхо, наклонился к её ушку. – Мисс Берроуз, ни под каким предлогом не давайте ему колдовать или хоть как-то использовать магию.

Leonard Goodwin

Леонард сидел, словно гусыня на снесенных яйцах, внимательно слушая, что рассказывают за его столом.
– Мам, они точно пришельцы, у них мозгов на два меня хватит.
-Нет, Леонардушка, ты у меня самый умненький.
- Но вот этот,  может вызвать магию у неспособного! -  Леонард, когда осознал это, посмотрел на доктора Ди, как на Мерлина, явись он во плоти.
- Ему просто повезло. У него было время, были возможности, а тебе приходилось не сладко. Поменяйся вы с ним местами, ты бы уже давно придумал безвредную микстуру для магии.
- Маам, ты опять меня смущаешь! – Потерявшись в реальности, Леонард  выглядел очень счастливым и расслабленным. Настолько, что почти положил голову на плечо доктору, но вовремя встрепенулся и отпрянул от «Бога». Мамин голос улетучился из головы, и Леонарду стало грустно от мимолетности приятных моментов.  Оставшись в одиночестве, после смерти матушки, попав во все беды и передряги, Гудвину очень не хватало материнского тепла, которое он не признавал при её жизни. Укутанный бесконечной заботой и зная о круглосуточно доступном мамином сердце, мужчина не ценил и отвергал эти сокровища. Оказавшись без «одеяла», внешний холод пробирал его до костей, и спасали его только собственные фантазии. Хорошо, что он не знал, что это всего лишь игра его разума, он искренне беседовал с матерью, представляя её на медовом облаке.
- Мама уверена, что я бы тоже мог стать, как он. – Гудвин украдкой посмотрел на Ди и снова отвел взгляд, смотря в и мимо своего стакана виски. – Она верит, что я могу создать зелье, пробуждающее магию. И которое не будет убивать пациента. – Зельевар, переполненный решимостью, крепче сжал стакан.  – Мистер Брроуз. -  Жертва неудачного эксперимента. – Aliis inserviendo consumor. - Излучая жалость и сострадание, Гудвин, молча потянулся и поставил перед «Брроузом» свой тумблер, отдавая тем самым самое ценное, что у него было. Преисполненный важностью  вид должен был сообщить окружающим, что Леонард сейчас сделал, что-то очень достойное и  неоценимое.
Наконец, его увели. Для этого мистер Уайт привел тощую девицу, которая, видимо, не нашла свою нишу в жизни, поэтому заняла мужскую. Сам Леонард  воспринимал женщину, как хранительницу очага, мягкой, с формами, верной подругой мужу. Возможно, его взгляды были старомодны. Возможно, эта девушка была подругой мистера Уайта? Но даже глубокое уважение к нему, не смогло убедить  Леонарда, что девушке надо есть побольше наваристой пищи и перестать противиться своей природе.
- Я уверен, что возможно создать зелье, и чтобы никто не умирал. Оно должно быть обратным тому… которое отбирает магию. – Леонард передернул плечами и как старичок потряс головой, когда запил сказанное целым стаканом виски. – Надо брать в расчет не только магов, но и сквиббов и магглов, возможно мы ищем не одно зелье, а три. – Потирая подушечки пальцев,  Леонард уже щурился, перебирая в голове различные формулы, цепочки веществ, «пробуя» некоторые реагенты.